— Давно. У меня было много дел, и…

— И скоро их может вообще не стать. Помяни моё слово, в ближайшее время охотников-одиночек не останется, если всё пойдёт таким же ходом. Придётся выбирать — присоединиться к какой-нибудь организации, или оставить это дело. Маркус и его конкуренты серьёзно настроены подмять под себя рынок артефактов и ингредиентов из Сумрака.

— Спасибо за пищу для размышлений.

— Да уж надеюсь, что ты её переваришь!

— Не сомневайся. Но хочется верить, что скоро эта возня банд не будет меня волновать.

— Опять дурацкие загадки, — поморщился Конрад, — Нет, чтобы рассказать о своих планах… Любишь ты напускать туману на ровном месте.

— Тут уже ничего не поделаешь, такой характер, — улыбнулся я, — Спасибо, что помог. Но что теперь? Твои ребята слышали пламенную речь командира. Просто так отпускать меня будет не слишком умно…

— А кто сказал, что я тебя отпущу? — искренне удивился друг, — Ты что, не слушал? У Маркуса везде влиятельные друзья, и если он хотел с тобой поговорить — обязательно поинтересуется, что с тобой стало после задержания. Так что…

— Что?

— Отправимся в опорник и устроим тебе дознание. Да не бойся ты, в каталажку не посажу! Так, помурыжу ради бумажек и отпущу. Только прошу — не вздумай ляпнуть о том, что здесь произошло. Неохота потом это дерьмо разгребать…

Из отделения Полицерии меня отпустили только под вечер. После долгого и бессмысленного допроса Конрад умудрился сделать так, что никто не озадачился содержимым моего рюкзака и не предъявил обвинений (да их и не за что было предъявлять), так что я оказался свободен.

Вернувшись в Кайтран, я снова поймал извозчика. Дав ему адрес, откинулся на обитое дешёвой тканью сиденье и погрузился в мысли.

Они были безрадостными — случившееся в гетто и Конрад подкинули мне головной боли и проблем, с которыми следовало как-то разобраться — иначе они рисковали настигнуть меня в самый неподходящий момент…

Первое: мой бывший работодатель, глава «ублюдков», получил сильного покровителя и теперь чувствует себя вольготно. Если он позволяет брать «заражённых» в рабство, контролировать их имплантами и заклинаниями — вскоре у меня может исчезнуть источник информации, который позволит отыскать оставшиеся ключи…

Второе: сам Маркус зачем-то хочет меня видеть. Хотя по обмолвкам Власа и рассказу Конрада я догадывался, зачем — наверняка предложит вернуться в ряды «ублюдков»… Отказаться, теоретически, я могу, но что повлечёт за собой такой отказ?.. А соглашаться смысла и вовсе нет — часики тикают, и у меня осталось всего двенадцать дней, чтобы отыскать ещё три «ключа»…

— Проклятье! — выругался я вполголоса, — Ну почему мне начало везти только сейчас⁈

Ладно, злостью делу не поможешь… Тем более что из всех говёных новостей, которые обрушились на меня сегодня, была и одна хорошая — теоретически я узнал у той девушки-«сенса», Асти, местонахождение очередного «ключа», а может, и не одного.

Рыжая «заражённая» дала мне наводку сразу на трёх сильных монстров, каждый из которых мог быть носителем нужного артефакта. Сумеречная зона, в которой обитали твари, была расположена довольно далеко от Кайтрана — и это значило, что в ближайшее время туда вряд ли кто-то заявится.

К тому же Асти упомянула, что твари прячутся в местах, о которых знает всего полтора землекопа — так что есть шанс, что среди угнанных «ублюдками» бедолаг не окажется никого, кто мог бы выложить эту ценную информацию.

Откладывать новый рейд было нельзя. Время на вес золота!

Именно поэтому сразу из участка Полицерии я поехал к изобретателю по имени Аластор Райдингер. Он был инженером — слегка сумасшедшим — но весьма одарённым. Именно этот человек сконструировал для меня почти все устройства, с помощью которых я выживал в сумеречных зонах и добывал артефакты.

Экипаж проехал жилой квартал насквозь, обогнул район торговцев по широкому проспекту, вымощенному большими белоснежными плитами, и оказался в районе, который в простонародье называли «Мастерской».

Собственно, целый квартал этой самой мастерской и был. Точнее — множеством мастерских, больших и маленьких, в которых трудились сотни изобретателей и тысячи их ассистентов.

Эта часть города совершенно не походила на весь остальной Кайтран — тут сразу становилось понятно, что район является настоящим оплотом науки! И даже несмотря на поздний вечер улицы этого квартала были живыми, заполненными народом, и освещались таким количеством магического света, что его яркости могло позавидовать и солнце.

Огромные часы на фасадах, невероятная иллюминация, прилавки с россыпью такого количества механизмов, что во всём городе никто не мог бы сосчитать эти устройства. Стенды с механизированными доспехами, в которые мог облачиться любой желающий, тиры с новейшими разработками оружия, лаборатории, за окнами которых вспыхивали мощнейшие электрические разряды.

Вдоль улиц была протянута пневмопочта — трубки диаметром с руку взрослого человека, установленные на стальных опорах. Внутри них то и дело мелькали цилиндры с запечатанными посланиями.

По дорогам разъезжали экспериментальные модели мобилей, в воздухе носились разные варианты «стрекоз». Молодые и старые изобретатели спорили насчёт того, какие энергокристаллы лучше использовать в новом типе двигателей, заинтересованные покупатели жарко торговались с продавцами местных магазинов, кто-то ругался, кто-то кричал, обжёгшись о паровой котёл, а в воздухе висело такое количество запахов, что мой нос отказывался разделять их на отдельные составляющие.

Тут кипела жизнь.

Свернув с главного проспекта на боковую, куда более узкую улочку, и проехав по ней примерно километр, я велел экипажу остановиться у массивной кованой ограды, окружающей двухэтажный кирпичный особняк.

Перед ним раскинулась небольшая лужайка, которую давно никто не поливал, а справа виднелся странный пристрой, который больше напоминал покосившейся портовый ангар, и который явно возвели на скорую руку.

Рассчитавшись с извозчиком, я подошёл к калитке и нажал на небольшую кнопку, вмонтированную прямо в камень. Где-то в глубине дома раздался звонок, в ангаре что-то рухнуло, послышалась приглушённая ругань, и через пару минут низкорослый, косолапый и лысеющий дворецкий с бледной кожей, открыл дверь особняка и по хрустящему гравию подошёл к калитке.

— Доброго вечера, господин Каррано.

— Привет, Говард. Мастер Райдингер у себя?

— Вы отвлекли его от важного эксперимента, — дворецкий оскалился щербатой улыбкой, — Будьте осторожны и опасайтесь тяжёлых летающих предметов.

— Спасибо, старина, — фыркнул я, следуя за мужчиной.

Он провёл меня через отделанные дорогим деревом комнаты первого этажа и отворил дверь мастерской — того самого пристроя, который снаружи выглядел неказистым.

Но внутри!

Внутри это была словно бы уменьшенная копия района, по которому я только что ехал! Вместо домов — высоченные стеллажи, заваленные неизвестными мне механизмами, расходниками к ним, какими-то инструментами и болванками. Вместо улиц — узкие проходы среди этого нагромождения. Вместо конструкторских бюро — расставленные то тут, то там столы с разрабатываемыми в данный момент устройствами. Вместо магазинов — огромные стальные шкафы с бронированными стеклянными дверцами, за которыми сверкали последние разработки Райдингера.

Всё вокруг было оплетено проводами, по которым текло электричество, производимое десятком магических генераторов с установленными в них огромными энергокристаллами — не чета тем, которыми я расплачивался с Дереком. А освещению могла позавидовать любая улица Кайтрана.

В воздухе висел нетипичный для такого места запах — словно в помещении только-только прошёл дождь с грозой…

Где-то за стеллажами снова что-то грохнуло, сквозь многочисленные полки прорвалась ярко-голубая вспышка, и я услышал ругань инженера.

— Да какого хрена⁈ Какого хрена ты не работаешь, тварь⁈